Неофициальный сайт легендарной группы «Ария»

Пресса

Через все времена

Мы сидим с Виталием Дубининым и Михаилом Житняковым в холле гостиницы «Москва» в городе Симферополе, которая находится поблизости от руин древнего Неаполя Скифского – столицы позднескифского государства, что весьма символично, учитывая тематику заглавного трека нового альбома Арии. После аншлагового концерта накануне, парни выглядят на удивление свежо и бодро, охотно отвечая на вопросы интервью. За час нашего общения мы успели столько всего обсудить, что я рискую что-то упустить из внимания, начав здесь перечислять все затронутые темы. Так что, устраивайтесь удобнее и читайте сами. Беседа будет долгой.

Давайте сразу начнем с нового альбома «Через все времена». Опишите процесс работы над альбомом, ту творческую атмосферу, в которой он рождался. Вообще, сам процесс сочинения и записи был привычным для вас, или были какие-то характерные особенности в подходе к написанию и записи?

Виталий Дубинин: Мы работали в обычном режиме – в таком, как мы записываем все альбомы, и, может быть, атмосфера была даже чуть теплее, потому что Михаил уже был полноправным членом коллектива, и мы все песни делали вместе на репетициях. Михаил пел даже «рыбы», поэтому все было очень мило, все не напряженно, и как-то получилось практически само собой, без всякого аврала или чего-то подобного…

Михаил Житняков: Для меня это был первый опыт участия в сочинении альбома, поэтому, скажем так, были какие-то ощущения происходящего впервые. Тоже хочу отметить именно теплую атмосферу. Что мне понравилось, мы не садились специально в студию для того, чтобы придумать песни, все песни сочинялись в процессе. То есть мы были на гастролях, переезжали из одного города в другой, и, так или иначе, у кого-то из нас были наработки, и эти наработки мы показывали друг другу. Мне очень нравилось то, что мы вместе принимали решение заниматься песней, или не заниматься, и потом уже приезжали и предметно занимались той разработкой, которая утверждалась. Эта схема была впервые мной постигнута, и мне это очень понравилось.

У каждого альбома, как правило, есть своя предыстория, какие-то факты, которые остались за кадром. Есть ли нечто подобное, связанное с последним альбомом – какие-то особенности, которые будут интересны вашим фэнам, а может и будущим биографам?

Виталий Дубинин: Сложно сказать…

Или все проходило в штатном режиме?

Виталий Дубинин: Да, как-то все было… Я понимаю, о чем ты говоришь, но здесь все было достаточно ровно, можно даже сказать обыденно, никаких там не было историй или конфликтов среди нас. Как-то все прошло хорошо…

Ну, может хоть совпадения какие-то примечательные…

Виталий Дубинин: Я даже не знаю, Мише, наверное, виднее. (смеется)

Михаил Житняков: Ну, как я уже сказал, для меня, скажем так, достаточно новым был сам стиль работы именно над этим альбомом, поэтому очень яркое впечатление само по себе и, наверное, мало сравнимое с чем-либо. Я в любом случае буду, наверное, вспоминать этот альбом, как первый полноправный альбом именно для меня, который я прошел от самого начала – со стадии сочинения и вплоть до его завершения. И также именно на этом альбоме состоялся мой композиторский дебют.

Виталий Дубинин: Знаешь, мы все время хотели сыграть вместе. То есть обычно мы по очереди записываем вначале барабаны, потом бас, потом гитары и все остальное, а здесь мы, наконец, впервые с Максимом играли вместе – сразу записывали бас и барабаны без всякого клика. Да, у нас есть на альбоме пара песен с кликом, потому что там присутствуют клавиши. А поскольку клавишника у нас нет, приходилось прописывать с кликом. А так, в основном, мы просто играли. Смотрели друг на друга вдвоем и играли. И даже гитаристы нам не помогали, потому что песни уже были все выучены и отрепетированы. И, мне кажется, на альбоме такой драйв получился именно благодаря живому исполнению, не притянутому ни к клику, ни к чему-либо еще.

В заглавной песне «Через все времена» есть такие слова:

«Нас называли и тьмой, и проклятьем.
Страх убыстрял поступь пришлых солдат.
Знали они - мы сильны и бесстрашны.
Здесь и сейчас, и всегда».

«Крепким щитом мы стоим, как и прежде.
Запад бьет в грудь, в спину ранит Восток.
Лишь имена время нам изменило.
Мы - тот же дикий поток.»

Вы всегда старались дистанцироваться от политики, но в контексте нынешней напряженной ситуации данные слова звучат как нельзя более актуально и подобны иносказательному описанию происходящего. Вами изначально вкладывался в текст подобный смысл, или он случайно оказался созвучен текущим событиям?


Виталий Дубинин: Я думаю, что да – он созвучен текущим событиям, но делалось это не специально. Вообще-то была идея написать песню про скифов по одноименному стихотворению Александра Блока «Скифы»: Как там говорится: - «Да, скифы – мы!...» То есть это практически пересказ того, что есть у Блока – мы всегда были щитом между Западом и Востоком…

Михаил Житняков: Здесь больше истории, чем политики, скажем так…

Виталий Дубинин: Да, но поскольку песня писалась, когда все эти события уже происходили, подспудно получилось так, что это стало созвучно сегодняшнему дню. Но, в общем, не было такой сверхзадачи, именно взять и написать на злобу дня песню. Мне кажется, это удачное совпадение.

Учитывая возникшие у Владимира Холстинина проблемы со здоровьем на момент подготовки «Через все времена», на альбоме присутствует лишь одна песня его авторства. В целом, как Владимир отнесся к готовому материалу, созданному преимущественно без его участия? Не было такого с его стороны, что: «эх, вот тут и тут надо было по-другому сделать, ну да хрен с ним – времени уже нет что-то переделывать»?

Виталий Дубинин: Ну, надо было бы у него спросить это (улыбается). Но я не могу сказать, что он дистанцировался и не принимал участия в записи и в аранжировке песен. Просто получилось так, что ему не удалось уделить время композиции, то есть придумать какие-то песни. А то, что приносили мы и делали вместе аранжировки – он там присутствовал в полной мере, и мы учитывали пожелания всех. Потому что если кому-то песня не нравится, то хорошего ничего не получится, поэтому старались делать так, чтобы нравилось всем. В этом смысле, я думаю, если бы Владимир тут сидел, он повторил бы мои слова. Я не думаю, что у него осталось такое ощущение, что что-то не нравится, и он сделал бы по-другому.

Скажем так, новый альбом уверенно держит марку группы. Надо сказать, вы весьма последовательны и постоянны в плане звучания, которое остается узнаваемым на протяжении всей вашей карьеры. С одной стороны, данную особенность можно расценивать положительно – у группы есть свой почерк, фирменный стиль, и она по-хорошему предсказуема для своих поклонников. С другой стороны, возникало ли у вас когда-нибудь желание эксперимента ради него самого как такового? Желание кардинальным образом изменить звучание, как это было у тех же Iron Maiden, Megadeth, Helloween, Slayer, да и у ваших же коллег по российской сцене в лице Черный Обелиск и Мастер?

Виталий Дубинин: Если говорить о смене стиля…

Нет, не стиля, а звучания…

Виталий Дубинин: Нам кажется, что мы меняем звучание… По крайней мере, на каждом альбоме мы пытаемся это сделать, а после сведения выясняется, что мы звучим точно так же. Я думаю, это происходит потому, что у каждого есть какие-то свои не то, чтобы принципы даже, а свои стереотипы того, как должен звучать его инструмент. Вот могу, опять же, про Холстинина сказать, что он у нас неуемный такой экспериментатор, то есть постоянно экспериментирует со звуком, использует какие-то новые примочки. Но когда мы начинаем записываться, он ставит все тот же Shure 57 – микрофон, которому уже 40 лет, и, соответственно, сигнал снимается все время этим микрофоном. Другие микрофоны ему категорически не нравятся! В этом как будто и традиция получается, но в то же время какая-то, может, даже не то, что косность, но... Ну нравится именно так, как звучит! Опять же, барабанщик наш… Я про себя не буду говорить, поскольку гитара у меня одна и та же. (смеется) Так вот, барабаны тоже человек настраивает так, как он это слышит.

Чтобы поменяться радикально, наверное, нужен какой-то продюсер со стороны, который бы начинал запись, вернее даже начинал работу с того момента, как мы аранжируем песню. Чтобы он просто сидел хотя бы и слушал. И когда мы идем в студию, уже там с ним отстраиваться. Тогда бы, наверное, можно было что-то изменить так, чтобы это было действительно узнаваемо. Но есть то, что есть…
У нас, кстати, на «Генераторе Зла» звук немного отличается от всех остальных альбомов «арийских» как раз потому, что там, по крайней мере, пригласили продюсера. Был такой человек – Женя Трушин, ныне покойный, к сожалению… Он работал звукорежиссером на SNC. Вот он нам барабаны сам настраивал. Буквально. Не то, что крутил ручки, а он сам натягивал пластик и делал все остальное – сидел два дня и настраивал барабаны. Так же пробовали аппараты на бас-гитару – один, другой, третий... В результате звук на том альбоме поменялся. Хотя в сведении Женя не особо участие принимал. Но именно потому, что он работу с процесса записи начал, там звук и поменялся. А сейчас мы в основном делаем и записываем все сами, поэтому все достаточно традиционно.

Совсем недавно вышел новый клип на песню «Точка невозврата». Должен сказать, что получился он не совсем «металлическим», и местами даже отдает эстрадностью. Сами вы довольны конечным результатом?

Виталий Дубинин: Насчет довольны, не довольны – я не знаю. У каждого, наверное, по-разному. Мне кажется, что можно было что-то поправить, изменить, но поскольку это от нас не зависит, мы понимали, что все эти бесконечные изменения могут затянуть процесс выхода клипа на неопределенное количество времени. И какой в результате получится вариант – лучше или хуже – непонятно, поэтому есть то, что есть.

Михаил Житняков: Самое главное, что можно сказать, нам всем не стыдно за то, что в итоге получилось. То есть, можно действительно сколько угодно ковыряться в нюансах, и так далее. Многие замечают некий минимализм, может быть, в реализации каких-то задумок, что клип получился, возможно, не таким сюжетным, как многим хотелось бы. Но именно по качеству, по уровню и, в некоторой степени, по содержанию то, что получилось… Есть ощущение того, что за результат реально не стыдно. И это, наверное, можно отметить в первую очередь.

А почему именно эту песню выбрали?

Виталий Дубинин: Во-первых, из-за формата звучания – пять минут, как раз то, что нужно. Если снимать видео на какую-нибудь длинную вещь, то чересчур затянуто получится. А во-вторых, наверное, потому, что она самая демократичная, и в Арии это достаточно традиционно, что на медленные песни всегда снимаются клипы. Я не знаю, почему так. Мы начали с «Все, что было», и если посчитать, у нас клипов на медленные песни гораздо больше, чем на быстрые. Не знаю… (смеется) Что тут скрывать, такими песнями можно привлечь дополнительных слушателей, не просто металлистов. И есть хоть какая-то вероятность того, что клип на такую песню могут не то что ротировать, а хотя бы где-то показать.

Несомненно, ко второму альбому, выпущенному с его участием, Михаил Житняков уже окончательно влился в группу. Тем более, именно на этом альбоме состоялся его авторский дебют с композицией «Точка невозврата». Но вот вопрос. Есть такая проблема, которую условно можно назвать «проблемой следующего вокалиста», когда в группу приходит новый фронтмен и публика начинает его всячески хаять. Но когда после пары-тройки альбомов он все же покидает состав, и в группу приходит следующий фронтмен, этого нового вокалиста тут же предают обструкции и гневно начинают требовать вернуть его предшественника те же люди, которые сами же несколько лет назад кидались в него грязью. Насколько данная ситуация применима к Арии?

Виталий Дубинин: Когда ушел Кипелов, именно такая ситуация была применима к нам на 200%! То есть Беркута не принимали ни в каком виде, да. А потом, когда он ушел, вдруг начали не то, что даже… Кстати, я был удивлен, как приняли Михаила, учитывая наш опыт замены Кипелов-Беркут. А замена Беркут-Житняков прошла настолько гладко… Я думаю, Миша подтвердит, что никаких со стороны поклонников нареканий не было.

Да это «столичным» вашим все что-то не нравится постоянно )

Виталий Дубинин: Да не-е-е-т…

У нас вообще многие «фэны» снобизмом страдают ярко выраженным.

Виталий Дубинин: Нет-нет-нет, на концертах этого ничего не было. Мишу приняли отлично, шикарно просто! Я даже не ожидал. А, конечно, в комментариях, если почитать сейчас, уже начинают говорить, что «во-о-от, все-таки тот пел лучше эту песню…» Есть такая не проблема даже, а «правило первого исполнения». Тот, кто первым исполнил песню, навсегда останется эталоном. Все будут ориентироваться на это исполнение. Пускай кто-то споет даже лучше, чем в оригинале, но все равно будут говорить: «как же, вот это оригинал, вот это лучше», и поэтому будут всегда сравнивать.

В прошлом году вы отмечали юбилей выхода альбома «Игра с Огнем»…

Виталий Дубинин: А мы все время какие-то юбилеи отмечаем!

Уж да! До этого в честь выхода «Героя Асфальта» вы также предприняли тематическое турне. Можем ли мы ожидать в следующем году юбилейную программу, посвященную альбому «Кровь за Кровь»?

Виталий Дубинин: Можно.

Михаил Житняков: Ожидать можно (смеется).

Виталий Дубинин: По идее, да. Обычно мы делаем круг по России, по всем городам, за год. Альбомы мы выпускаем реже, а программу надо менять. Песен у нас много и история у группы большая. То есть, «давайте просто от фонаря наберем песни» – мы посчитали, что такой подход будет неправильным, и поскольку у нас сейчас можно каждый год какие-то юбилеи отмечать, то почему бы, мы подумали, не назвать программу, допустим, «Игра с Огнем» в честь 25-летия альбома? И не просто играть программу, посвященную этому альбому, а собрать все песни, в которых в той или иной степени упоминается тема огня. А таких песен у нас много… То же самое и по поводу «Кровь за Кровь» - про кровь песен у нас тоже много. (улыбается)

Михаил Житняков: Крови не меньше! (смеется)

Виталий Дубинин: Так что, вполне вероятно – да, мы назовем так программу в будущем году и будем делать упор на песни этого альбома. А может и нет, черт его знает... Здесь проблема-то еще в том, что каждый год альбомы выпускать новые не то, что сложно, а может и не правильно. По крайней мере, в настоящее время.

Михаил Житняков: Туры, проводимые под знаменем того или иного альбома это, опять же, еще возможность как-то попасть в фокус интереса нашей публики с точки зрения любителей конкретных альбомов. Потому что, как уже Виталий сказал, дискография у нас достаточно большая, история у группы долгая, и максимум, что удается, это сыграть две песни с одного альбома. А люди зачастую отмечают для себя какие-то альбомы полностью, от начала и до конца. То есть это их любимый альбом. И это как раз та самая, наверное, история, когда можно взять и под таким, скажем так, соусом подать весь альбом и украсить его другими не менее хорошими песнями. Поэтому «Кровь за Кровь», в частности и у меня тоже, является одним из самых любимых альбомов. Я думаю, что таких, как я среди поклонников группы наберется немало.

Несмотря на то, что сами вы себя позиционируете, как российскую группу, за рубежом на творчество Арии тоже есть стабильный спрос. Вот, например, совсем недавно в Чили был выпущен ваш альбом «Игра с Огнем». Неожиданно, должен признать! Расскажите подробнее об этом издании.

Виталий Дубинин: Для нас это тоже неожиданно. Я понимаю, что это не какой-то большой лейбл, а что-то, наверное, вроде рок-клуба. Может, просто люди, которые знакомы каким-то образом с нашим творчеством. Они решили выпустить на CD, ну скажем, 1 000 копий этого альбома. Попросили нас сделать переводы текстов на английский язык. То есть даже не в рифму, не поэтически, а то, о чем там поется. Что, в принципе, можно было и в Google Translate сделать. Ну, сделали мы такую штуку, отправили им, и вот они выпустили. Во что это дальше выльется – не знаю…

Михаил Житняков: Сам интерес, конечно, очень приятен. То, что группу за океаном не просто знают, но еще и переиздают – в этом есть, конечно, определенный момент признания.

2013 год оказался для группы богатым на зарубежные выступления – тогда вы отыграли в США, Канаде, Швеции, Финляндии, Польше, Болгарии. Каковы ваши впечатления от этих концертов? Насколько подход к организации и сама атмосфера выступлений принципиально отличаются от того, к чему вы привыкли дома?

Виталий Дубинин: Организация не сильно отличается. Мы играли в таких же приблизительно залах, клубах, как и в России, если мы играем в клубе. Хотя в России, в большей степени, мы играем в основном в концертных залах. Там были традиционные клубы, наверное, мест в среднем на 1 000 человек. Публика там приходит на концерт получать удовольствие, по-моему, вне зависимости от того, что звучит со сцены. Поэтому принимали нас очень хорошо, и я лично такого не ожидал. Особенно хорошо было в Швеции. Это был какой-то локальный фестиваль металлический на открытом воздухе (это был фестиваль «MUSCELROCK 2013» - авт). Перед выступлением была небольшая автограф-сессия. Принесли столько раритетных наших вещей…

Михаил Житняков: Такого количества нашего винила я ни в одном российском городе не видел!

Виталий Дубинин: Да, и причем это были не русские. Если до этого на концерте в Финляндии были и наши соотечественники – и бывшие, и просто приезжие, и финны, то здесь были одни шведы. И когда они все это приносили и говорили, что знают о нас долго и давно... Там выступала какая-то группа, не знаю ее названия, так они говорят: «Вы здесь большие звезды!». Для меня это было вообще! Смешно просто. Но они говорят: «вас знают». То ли эти люди настолько врубаются в металл, все знают об этом, то ли действительно мы себя недооцениваем. А что касается остального, в плане подхода… В Болгарии мы играли на большом фестивале. По большому счету, ничем не отличается от того же «Нашествия». Единственное, может быть, более пунктуально все, то есть больше порядка и за кулисами, и на сцене.

Ну, насколько я могу судить из собственного опыта, европейские метал-фесты это, в первую очередь МЕТАЛ-фесты и пронизаны кондовой металлической атмосферой, они более целостны. То есть организаторы не разбавляют выступающий состав какими-то мутными псевдо-роковыми коллективами. Там акцент делается именно на металл.

Виталий Дубинин: Что касается Швеции и Финляндии – да, конечно, вот именно так. А, допустим, в Болгарии мы играли, там больше как-то…

Михаил Житняков: Там и хард-рок был…

Виталий Дубинин: Да, там были какие-то группы непонятные. Но ты прав. Мы сторонники, конечно, того, чтобы выступать на настоящих, тру-метал фестивалях. Если говорить о нашем Ария-Фесте, то все предлагают - «возьмите вот эту группу, вот ту группу…», ну, предположим, даже Алису. Но с какой стати? Мы ведь хотим именно метал-фестиваль сделать.

Да ну! Такие группы, как Алиса по отношению к Арии – это просто чуждая материя!

Виталий Дубинин: Абсолютно верно, да.

Меня вообще напрягает, когда Арию к русскому року относят, это ведь вообще другая тема…

Виталий Дубинин: Мы тоже об этом говорим. Мы не напрягаемся, но говорим, что да, мы не имеем отношения к русскому року.

Думаю, сейчас вы о себе узнаете кое-что новое. На самом деле ваше творчество ценят даже в таком суровом жанре, как блэк. Такие люди, как Фенриз из Darkthrone, покойный Йон Нодвейдт из Dissection весьма положительно отзывались о вашем творчестве. Ну и, к примеру, вокалист американской трэшевой группы Hirax Катон де Пена то и дело щеголяет на фотках в вашей символике. ...

Виталий Дубинин: Ну, очень приятно, очень неожиданно! Насчет де Пены – да, я сначала в майке его увидел нашей, потом уже в жилетке с нашим логотипом, и он сейчас на Фейсбуке в друзьях. Очень приятно, конечно, что так. Но думаю, все-таки обольщаться особо не стоит, поскольку такие люди, наверное, настоящие меломаны, которые специально выискивают что-то такое. Можно же найти и в Таиланде, наверняка, какие-нибудь группы, играющие рок.

Ну приехали!

Виталий Дубинин: Не знаю… Во всяком случае, мне кажется, что это именно настоящие меломаны, которые ищут что-то необычное. А может и нет…

Я все эти вопросы к чему задаю – не кажется ли вам, что вы, в какой-то степени, недооценили востребованность своей музыки за рубежом? Ведь и 20 лет назад ваши выступления в той же Германии воспринимались «на ура». Возможно, в свое время вам все же следовало бы более часто делать вылазки за пределы своей страны, включив зарубежные выступления в стратегию группы?

Виталий Дубинин: Наверное…, наверное. Но почему мы недооценили? Мы как раз трезво смотрим на то, что без настоящего продвижения, без выпуска альбома на западе, без менеджмента западного сделать там ты ничего не сможешь. Будешь туда ездить просто как в туристические поездки. Ну, там посмотрят, скажут: «из России группа, ни фига себе! Ну да!» Вроде как на обезьян на тебя будут смотреть. Экзотика. Для того чтобы там не то, что завоевать рынок, а хотя бы заявить о себе…

Да хотя бы какое-то дистрибьютерское соглашение заключить…

Виталий Дубинин: Мы пытались это сделать. Весь интерес на словах только. Был интерес, когда за границу поехал Круиз, SHAH в конце 80-х. Тогда это еще было на волне перестройки. Рок из России! Парк Горького те же… Потом в 90-х это стало никому не нужным, поэтому, конечно, мы упустили такую возможность. Как-то не сложилось. Во всяком случае, специально мы ни от каких предложений не отказывались. Как есть...

Постепенно Ария-Фест набирает обороты и можно говорить о том, что из сугубо местного явления фестиваль становится международной акцией. Вообще, если вспомнить, кому изначально пришла в голову подобная идея, и каков был путь к ее реализации?

Виталий Дубинин: Это нам самим пришла в голову такая идея. Мы давно ездим по разным фестивалям, и, правильно ты сказал, надоела эта мешанина. То есть там может быть Ария, а потом какой-то фолк-рок, русский рок и вообще неизвестно какая попса. У нас огромная страна, и нет ни одного настоящего метал-фестиваля тематического. В Москве, или еще где-то – ничего нет. И поэтому мы решили, что никто кроме нас, как говорится, и начали эту идею развивать.

Михаил Житняков: Виталий немного поскромничал насчет того, кому пришла идея. Идея, и вообще генератором идей в этом отношении в группе является, зачастую, именно он. Просто мы коллегиально все это всегда обсуждаем и решение принимаем действительно уже вместе. Но зачастую таким человеком креативным, и не только в музыкальном плане, но и в организаторском, у нас является Виталий вместе с Юлей. (Юлия Беликова – менеджер группы – авт.)

Виталий Дубинин: Ну ладно, ладно… В общем все равно я считаю, это наше детище. Мы, конечно, нашли себе партнера. С этой идеей мы носились достаточно давно и предлагали ее некоторым организаторам в Москве. Все говорили: «Ария-Фест? Ну, раз это Ария-Фест, значит фестиваль бывших «арийских» групп». Мы говорим - «ну давайте назовем по-другому, давайте объединим как-то». Ария-Фест, вообще, хорошее название, потому что Ария – это одна из старейших групп в России. А они: «нет-нет, мы вот видим только вас и если пригласить бывших участников». И наконец-то мы нашли организатора, так сказать, компаньона – Стас Зализняк, который является со-организатором этого фестиваля. Мы сейчас полностью удовлетворены тем, как у нас продвигаются дела и надеемся, что все-таки у нас получится как-то это расширить.

Вообще вопрос очень актуальный. Как вы думаете, почему за все годы в России ни одного нормального феста так и не появилось? Страна ведь большая. Отдельно взятые группы приезжают с концертами каждую неделю. В Москву, по крайней мере. Почему никому в голову не приходила такая идея, не возникало желания организовать полноценный металлический фестиваль?

Виталий Дубинин: Я не знаю почему. Вообще-то это, конечно, парадокс. Когда с концертами приезжают настоящие звезды, это доказывает, что интерес к музыке у нас есть. Но среди организаторов настоящих почему-то нет таких энтузиастов. Или, может быть, люди видят только то, как заработать. Те, кто организовывает эти фестивали, у нас по крайней мере, у них именно такое отношение – заработать, а не продвигать.

Несмотря на всю заслуженность группы в рамках российской сцены, порой все же создается ощущение, что вы в какой-то мере до сих пор находитесь в андеграунде, чувствуется ваша обособленность от основных околомузыкальных медийных источников России. Все с придыханием рукоплещут разным БИ-2, Земфире, Ночным Снайперам и прочему шлаку, называя это «роком», но всякий раз по молчаливому сговору как-то обходят вниманием Арию. Не кажется ли это вам крайне несправедливым? Ваши комментарии…

Виталий Дубинин: Ай, я не знаю насчет несправедливого… Да, такое отношение к нам есть, в частности возьмем такую замечательную радиостанцию, как «Наше радио». Они продвигают там русский рок, скажем так. А что касается Арии, они готовы видеть нас на фестивале, потому что знают, что на Арию придет много народу, но совершенно не готовы к тому, чтобы ставить нас в ротацию. То есть они говорят:
– Давайте сотрудничать.
– Давайте.
– Вы у нас выступите на фестивале?
– Выступим. А вы нашу песню в ротацию поставите?
– Нет, не поставим.
– Почему?
Тут начинается – и не формат, в общем, много отмазок. А просто люди не любят эту музыку, я считаю.

Как-то так получается, что в группе на протяжении всей истории возникают конфликтные ситуации, и порой музыканты расстаются не на самой дружеской ноте. Но, тем не менее, раз в несколько лет вам удается собраться вновь по какому-то поводу и дать совместный концерт с теми или иными бывшими участниками, словно и не было взаимных упреков. Как это вам удается? Я сомневаюсь, что все вы поддерживаете тесный контакт и вместе ходите пить пиво. Вот, к примеру, у вас запланирован концерт в ноябре в честь 30-тилетия группы. Там уже и Кипелов заявлен, и Грановский, и Терентьев с Манякиным...

Виталий Дубинин: Да, какие-то люди покидают коллектив, существуют обиды, но обиды потом проходят и остается то, что мы сделали вместе. И есть люди, которые слышали наши пластинки, но, может быть, никогда не видели нас вместе. В общем, все эти воссоединения мы делаем ради людей, ради того, чтобы нас смогли услышать. Моему сыну сейчас 16. Когда «Герою Асфальта» было 20 лет, мы выступали с Кипеловым. Соответственно, 8 лет назад. И он говорит: «я никогда не был на концерте Арии с Кипеловым». Вот для такого подрастающего поколения, и вообще для людей – для новых и для старых поклонников, мы и собираемся. Как это делать? Нам сейчас делить абсолютно нечего, поэтому вспомнить, так сказать, былое и опять поиграть вместе ничего, кроме положительных эмоций не вызывает.

В последние годы стал широко распространен подход к записи музыки, когда музыканты даже не встречаются в студии, а просто обмениваются файлами по интернету.

Виталий Дубинин: То есть не про нас.

Не про вас. Как по мне, подобный подход отдает «механистичностью» и ему не хватает энергии живых репетиций и джем-сейшенов, о которых мы говорили, когда новые идеи приходят непосредственно в процессе игры ВСЕЙ группы, благодаря определенной химии между музыкантами. Тогда музыка звучит более естественно и непосредственно. Что вы на это скажете?

Виталий Дубинин: Абсолютно согласен с этим. Сейчас каждый может записать все что угодно на компьютере – открыть программу и записать хорошо звучащие барабаны, наложить бас и все остальное. Но группа хороша в первую очередь тем, что в группе играют индивидуальности. И когда человек пропускает это сквозь себя, пусть может быть даже партию, придуманную не им, вносит какие-то изменения, тогда и получается звучание группы. Почему, как ты сказал, Ария звучит на протяжении всех лет достаточно одинаково? Потому что мы всегда хотели, чтобы не просто один человек принес песню, а каждый привносил что-то свое. Ведь каждый пропускает музыку через себя, у каждого свой стиль. Допустим то, как играет Холстинин, все говорят, можно легко определить с закрытыми глазами. Поэтому мы как раз за такой подход. Может быть это старый подход, но по-другому мы не хотим и не видим себя иначе.

Ну а что вы думаете о состоянии современной метал-сцены? Вам не кажется, что с одной стороны сцена стала более открыта, но с другой стороны она стала менее «разборчива»? Количество уже давно преобладает над качеством, да и многие музыканты напоминают умелых «ремесленников».

Виталий Дубинин: Вот это как раз продолжение предыдущего вопроса. Сейчас можно благодаря современным технологиям, благодаря плагинам и всем этим цифровым примочкам сделать супер-звук, но ты не сделаешь супер-аранжировки, что-то свежее. Если у тебя песни плохие, то этого ничем не заменишь – ни звучанием, ни чем-то другим. Поэтому сейчас, конечно, достаточно много проходного шлака, и почему-то нет ярких звезд, которые были раньше. Наверное, все нивелируется благодаря вот этому потоку.

Михаил Житняков: Плюс интернет дает как положительные, так и отрицательные моменты. Как ты правильно сказал, в этой массе найти какое-то здравое зерно или какие-то привлекательные музыкальные моменты все сложнее и сложнее, потому что сейчас каждый может качественно записаться и выложить это, а в интернете в общем потоке оно теряется.

Виталий Дубинин: Может, действительно, сейчас такая масса музыки, гораздо больше, чем было раньше. Может, еще на фоне этого что-то теряется.

Да и раньше музыки было много. Просто не было таких возможностей, и в итоге на поверхности оказывались самые талантливые. Ну да ладно, эту тему можно развивать очень долго. У меня к вам последний вопрос. Каковы ваши ощущения спустя 30 лет после начала творческой карьеры? Вы просто продолжаете играть музыку в силу творческой привычки – просто потому, что делаете это на протяжении трех десятилетий, или до сих пор стремитесь к покорению новых вершин и рассчитываете на воплощение еще более амбициозных замыслов?

Виталий Дубинин: Что ж, во-первых, нам это нравится. То есть можно сказать, что это и привычка, но с другой стороны то, что мы делаем, давно уже стало образом жизни. Можно сказать, всю жизнь мы прожили так и по-другому уже просто не сумели бы, наверное. Это никакая не работа, это просто… так вот мы живем. А если бы мы не хотели, если бы это просто было для нас ремеслом, благодаря которому мы просто зарабатываем деньги и все, то, наверное, мы не выпускали бы новые альбомы. Но поскольку мы это делаем, может быть не так часто, как этого хочется поклонникам, мы хотим делать что-то новое все время. И, по-моему, это присуще всем творческим людям.

Михаил Житняков: Не знаю, насколько корректно будет, если я сейчас вспомню слова Володи (Холстинина – авт.), который вернулся после достаточно сложной операции. Когда он зашел на репетиционную базу, мы его все поприветствовали, стали расспрашивать, и он сказал очень замечательную вещь. Он сказал, что когда ложился на больничную койку, то в какой-то момент, когда пролетела, как говорят, вся жизнь перед глазами, больше всего он жалел о том, что если что-то не срастется, он не сможет подойти к своему гитарному кабинету и услышать этот волшебный звук гитары. И это говорит само за себя.

Выражаем благодарность Наталье Ступниковой и Юлии Беликовой за организацию интервью.


Интервью: Alias
Портал Russian Darkside, 02 июня 2015 года